Итальянец Андреа Мерло прекрасно говорит по-русски
БИРОБИДЖАН, 25 октября, «Город на Бире» – «O tempora! O mores!» – воскликнул бы Цицерон, наблюдая, как всё чаще областная филармония открывает концертный сезон распродажами шуб и меховых шапок. «О времена! О нравы!» – это когда из семисот мест в зрительном зале заняты, дай бог, двести. А чему удивляться? Мёрзнут в холода все, а пища для души требуется единицам...
Я В БИРОБИДЖАНЕ меньше тридцати лет, но прекрасно помню времена, когда местная публика вполне могла освистать некачественную программу. Как на очень пафосном мероприятии публично одёрнули зашутившегося конферансье. Как половина зала покинула свои места, когда залётная опереточная актриса фальшивила всё первое отделение... Чтобы биробиджанский зал поднялся в овации – это нужно было заслужить. Где все эти люди?!
Ответ очевидный: они уехали. И речь не о большой алие. Современная утечка интеллигенции из региона носит устрашающий характер. Куда только не едут! Молчу уже про Краснодар и Питер. В Ярославль едут, в Новгород, Белгород, в патриархальный Таганрог и то уезжают. А сколько наших в Китае! Естественно, едут те, кто имеет для этого мотивацию и возможности. Врачи хотят оперировать, а не прозябать, выпрашивая у руководства бинты и аспирин. Талантливая молодежь хочет учиться в тех университетах, которые дают возможность профессионального прорыва в будущем, а талантливые педагоги хотят там преподавать. Спортсмены хотят ставить рекорды, а не клянчить у спонсоров деньги на билеты до места соревнований... И все мы хотим жить в тепле и есть досыта.
ЛЮДИ, знакомые с основами психологии, знают о таком понятии, как пирамида потребностей. Её автор американский учёный Абрахам Маслоу объяснял, что человек не может испытывать тягу к высокому, пока нуждается в примитивных вещах. «Человек живёт хлебом единым только в условиях, когда хлеба нет, – писал он. – Но что случается с человеческими стремлениями, когда хлеба вдоволь и желудок всегда полон? Появляются более высокие потребности, и именно они, а не физиологический голод, управляют нашим организмом. По мере удовлетворения одних потребностей возникают другие, всё более и более высокие. Так постепенно, шаг за шагом человек приходит к потребности в саморазвитии – наивысшей из них».
Теория Маслоу, конечно, небезупречна, высокие умы охотно её критикуют, тем не менее её основы вполне устойчивы. Пойдём от обратного: голодного красота и гармония не интересуют. Может, поэтому нам никак не удаётся восстановить «популяцию» завсегдатаев филармонии?
РАЗВИТЬ ТЕМУ безденежья мешает упрямый факт: случается, и не так уж редко, что зал филармонии набит до отказа. Вот, например, недавно новые русские бабки приезжали. А в мае – «Лесоповал»... Некий Вадим Штейн в заметке на новостном сайте DVhab.ru тогда так и написал: «По словам биробиджанцев, они провели незабываемый вечер, утолив потребность в прекрасном». О вкусах не спорят, наверное, и «блатняк» прекрасен по-своему, но во времена Цицерона гастроли Сергея Шнурова или «соло» Петросяна в пирамиде потребностей Маслоу всё же опустили бы пониже, куда-нибудь к хлебу. Помните? Хлеба и зрелищ! Под прекрасным тогда понимали совсем иное.
К слову, профессия учителя музыки в Древнем Риме была не только весьма распространена, но и пользовалась всеобщим уважением. Может, в этом дело? Может, биробиджанцы просто разучились слышать и видеть красоту? Если рассматривать проблему в таком ключе, то о безденежье можно и поговорить.
Вот вы когда в последний раз видели на улицах нашей любимой «еврейки» мальчика со скрипочкой?! То-то и оно. Дефицит кадров в музыкальной школе жесточайший. Мало кто будет за такую зарплату часами заниматься с детьми. А нанимать учителя музыки для частных уроков у нас не принято. Считается, если уж завелась в семье лишняя копейка, лучше английский с репетитором подтянуть. Или историю – чтоб в юристы пойти.
Между тем воспитать человека, который способен слышать красоту, – это очень и очень сложно. Живые инструменты требуют тишины и искреннего, а не показного уважения. Нельзя насильно пригнать в зал группу подростков и надеяться на чудо. Не случится его. Не поймут ребята, что во время классического концерта нельзя шуршать фантиками, нельзя переписываться в WhatsApp, нельзя включать «нормальную» музыку в наушниках... Зачем вообще их заставили сюда прийти, не поймут. И какой с них спрос, если рядом их же «надзирательницы» вполголоса обсуждают степень симпатичности дирижёра и цвет платья арфистки? Без специальной подготовки присутствие на классическом концерте мучение. И для тех, кого заставили прийти, и для тех, кому те, первые, мешают.
ДВА ВЕЛИКОЛЕПНЫХ концерта классической музыки состоялись у нас в октябре. На выступление хабаровского симфонического оркестра пришло чуть больше людей: партер был полон, и даже некоторые ряды амфитеатра заняты. На виолончелиста Глеба Степанова и пианиста Андреа Мерло – совсем мало, не больше двухсот, считая маленьких детей. Зрители честно старались соответствовать: никто не хрустел едой и не булькал бутылками, и даже телефон в чьём-то кармане всхлипнул всего пару раз. Но той былой биробиджанской публики, увы, как ни крути, не получается. Та была единым организмом. К финалу концерта в атмосфере зала зрело общее мнение – веское и обоснованное. Сегодняшняя публика неуверенная, даже аплодирует невпопад, не понимая, например, значения фразы «части исполняются без перерыва», ей явно не хватает знаний.
Главный дирижёр оркестра Антон Шабуров в интервью «Ди Вох» (см. предыдущий номер газеты) мудро приравнял классическую музыку к классике литературной. То есть где-то во Вселенной есть весы, где на одной чаше Михаил Круг и Дарья Донцова, а на другой – Глинка и Гоголь. Условные «зрелища» и «прекрасное». И они в равновесии. Ничто не лучше и не хуже, но зрелищам можно легко внимать, а усваивать прекрасное трудно. И если читать между строк в общеобразовательной школе ещё худо-бедно учат, то рисовать музыку и видеть за нотами цвета, людей и события – точно нет.
Виолончель, на которой играет Глеб Степанов, изготовлена в 1776 году известным итальянским мастером Марко Новелло. Инструмент числится в фонде Государственной коллекции. Степанов его арендует – за 50 тысяч рублей в год и при поручительстве ещё двух музыкантов.
КОНЦЕРТНЫМ АЛЛЕГРО Карла Давыдова закончили свою программу в Биробиджане виолончелист Глеб Степанов и пианист Андреа Мерло. «Бодро, радостно» переводится с итальянского термин «аллегро», но, думается мне, этим ребятам было совсем невесело. Холод в филармонии стоит собачий – публика в куртках и пальто. Клавишам и струнам, может, и всё равно, а рукам-то точно нет. Обоим чуть-чуть за тридцать. Оба – признанные виртуозы. Билеты на их концерт стоили двести рублей, меньше некуда. Исполнители такого уровня в ЕАО заезжают чрезвычайно редко и исключительно с просветительской миссией, отрабатывая государственное задание от министерства культуры. Их цель – нести прекрасное людям. Наша цель – суметь это прекрасное взять.
Через день после концерта Андреа Мерло дал мастер-класс для учащихся и преподавателей фортепианного отделения местной «музыкалки». Возможно, именно эти его слушатели – и маленькие, и большие – укрепят собирательный образ биробиджанской публики. Если, конечно, не уедут.
Елена МЕРЖИЕВСКАЯ
Видео с концертов и мастер-класса смотри в новости интернет-портала «Город на Бире».