Фото из архива «Ди Вох», 2010 г.
С Моней Гитлеру капут
БИРОБИДЖАН, 10 мая, «Город на Бире» — Ровно 10 лет тому назад еврейский музыкально-драматический театр «Когелет» поставил спектакль «Моня Цацкес – знаменосец» по мотивам одноименного произведения Эфраима Севелы. Это душевная, местами непредсказуемая правда о войне, в которой писатель сам участвовал ещё подростком. Он был сыном полка, награждён медалью «За отвагу». Думаю, поэтому образы, нарисованные им, чисты и отчётливы, как душа главного героя, до войны – частного собственника, парикмахера, а на фронте – полкового знаменосца, огромного, доброго и весёлого Мони Цацкеса. Рядом с ним нельзя не плакать, если плачет он, при этом нельзя не смеяться над тем, что он и друзья его вытворяют в условиях, когда каждую минуту любой из них может погибнуть.
Я прочёл книгу не один раз, когда Константин Мелисов, человек, близко причастный к «Когелету» попросил меня написать тексты песен для постановки спектакля. Тогда я попытался собственными ушами услышать мелодии и интонации голосов героев. Они говорили на русском языке и на идише точно так же, как старики-фронтовики, с которыми я когда-то работал в ремонтно-механическом цехе Биробиджанской швейной фабрики. Так говорили со мною жестянщик дядя Саша Духно, слесарь Бэрик Паранчер и его брат, кузнец Анатолий Паранчер. Так или иначе, все они смотрели на жизнь через войну, хоть редко говорили о ней. Только 9 Мая на их праздничных костюмах можно было увидеть и собственными руками потрогать настоящие фронтовые медали. Если бы я знал тогда, что когда-нибудь случится самому прикоснуться к теме войны и писать об этом какие-то слова, связывая их между собой и рифмуя, для того чтобы потом получились песни. В них я «рисовал» голоса героев книги: Мони Цацкеса, его друга Фимы Шляпентоха, снайпера Мойше Береловича, замполита Каца и Фирочки-Козочки.
В спектакль вошли только два текста, остальные режиссёру Светлане Васильевой не пригодились. В одном из интервью Светлана Валентиновна даже извинилась за это. Ничего страшного, сказал я тогда: так бывает. Но сейчас, накануне 75-летия Победы, масштабного празднования которого не будет в силу известных обстоятельств, я вдруг вспомнил об этих текстах – и захотелось поделиться с читателями словами и строчками, которые, быть может, хоть чуточку приблизят их к тому горькому и великому времени, а кого-то, надеюсь, подтолкнут к знакомству с творчеством Эфраима Севелы.
Лекция замполита Каца «О знамени»
Есть у евреев Тора, у мусульман – Коран,
Святыни, но уж если между нами –
Для всех красноармейцев, и даже партизан,
Нет символа важней, чем наше знамя.
У каждого советского полка,
Будь он пехотным, танковым, стрелковым,
Есть сила и могущество, есть командир, пока
Есть знамя, на котором Серп и Молот.
За нами дело правое, и будет враг разбит!
В бою не посрамим отцов и дедов!
Но даже для того, кто трижды победит,
Без знамени победа – не победа.
Полотнище, и это зарубите на носу,
Всё красное, как кровь красноармейца.
Нам так велит Устав, чтоб в поле и в лесу
Мы дорожили знаменем, как сердцем.
Какой солдат от ран ночами не стонал,
Не шел в атаку, укрощая пламя,
Но грош ему цена, награда – трибунал,
Коль не спасет он полковое знамя.
За нами дело правое, и будет враг разбит!
В бою не посрамим отцов и дедов!
Но даже для того, кто трижды победит,
Без знамени победа – не победа.
Где иногда ночует счастье (Песня про вошь)
В шинели можно выглядеть неплохо
И быть счастливым от тарелки каши,
Но вы спросите Фиму Шляпентоха,
Где иногда ночует счастье наше.
Нам вредно спать, зато полезно бегать,
Копать окопы, и учить уставы,
И землю заедать копчёным снегом,
И каждый день обманывать усталость.
И скажет Фима, Фима точно знает.
А что он знает – знает наша рота:
Простая вошь нас иногда спасает –
Дает поспать, а спать всегда охота.
Наш командир умрёт за честь мундира,
За чистоту, за блеск, за гигиену,
Тут кто-то вошь приносит командиру,
И надо вам увидеть эту сцену.
Всех на осмотр! Так ведь не на морозе.
Скажите, в бане лучше, чем в окопе.
Вся антисанитарная угроза –
Лишь командирам волдыри на... в общем,
В шинели можно выглядеть неплохо
И быть счастливым от тарелки каши,
Но вы спросите Фиму Шляпентоха,
Где иногда ночует счастье наше.
Песня к рассказу «Фирочка-Козочка»
Белые палаты, боль да седина,
Но светлей бинтов сегодня лица.
Кажется солдатам, что ушла война
И уже вернулись в гнёзда птицы.
Рожинкес мит мандлен, цукер¹ на развес,
Бройт а сах, ун йедн тог а цимес².
Но не с автоматом ночью в гулкий лес,
Где лишь цурэс³ оптом и на вынос.
Мейдэлэ а шейнэ4, как же ты поёшь!
Песенку из солнечного детства.
Растревожь мне сердце, душу растревожь,
Дай мне голоском твоим согреться.
Будет долго сниться нежный голос твой,
Как печенье земелех из детства.
Спой же мое счастье, мне на идиш спой,
Успокой израненное сердце.
¹ Изюм да миндаль, сахар
² Много хлеба, и каждый день цимес (цимес – еврейское блюдо)
³ Несчастье
4 Девочка красивая
Песня про разведку
Бывает в жизни счастье, хоть и редко,
Бывают цурэс афн ганцн коп,
Когда дают приказ идти в разведку,
Вам раем божьим кажется окоп.
Разведка – это слякоть и потемки.
Там может в плен попасть не только лох.
Дышать разрешено, и то – негромко,
А то в кустах залают: «Хенде хох!».
Опять же – с кем идти, тебя не спросят.
Верна ль в бою напарника рука?
И мысли только об одном вопросе:
Где же достать живого языка?
Язык всегда особая задача.
Не просто так – напал, убил, связал.
В разведке – не в бою, там всё иначе.
На то язык, чтоб что-нибудь сказал.
Их об зихт ойт гемахт алейн, хавейрим.
Пошёл за языком, забыв про страх.
Привел его, и с той поры поверил:
Прикажут мне – всё будет оп гемахт.
(сейчас я переведу вам на русский язык)
Я сам себе накликал смерть, ребята,
Когда в разведку шёл за языком:
Добыл его и стал таким солдатом,
Которых хвалят перед всем полком.
Как стреляет Мойше Берелович
С каждым днём коварнее и злее
Жизнь без наслаждений и побед.
Что такое счастье для еврея?
Это миг, когда несчастья нет.
Это тот момент, когда удача
Улыбнётся промахом врага.
Промах – это счастье, а иначе –
В небеса, на райские луга.
Там в раю не бьют и не стреляют.
И наместо пищи дух святой.
Почему ж мы, следуя по краю,
Всё бежим бегом от жизни той?
Берелович – раввин синагоги
И безбожник ротный замполит
Тащат забинтованные ноги
Радуясь тому, что не убит.
Пять прицельных выстрелов, не больше.
Пять убитых вместо одного.
Как стреляет Берелович Мойше –
Лучшего нету в роте никого.
Кто стреляет, но не попадает –
Не увидит завтрашнего дня.
Так давайте Мойше пожелаем
Доброго прицельного огня.
Александр ДРАБКИН