Участковый Владимир Барков во дворы заходит бесстрашно.
Его здесь в самом прямом смысле слова знает каждая собака.
Спецификой службы участковых в сельской местности проникся журналист «Ди Вох»
БИРОБИДЖАН, 18 ноября, «Город на Бире» – В прошлом году на 17 ноября, в День участковых уполномоченных, мы с коллегами из других изданий несли дневное дежурство в различных подразделениях городской полиции. На мою долю тогда выпало отстоять вахту в Биробиджане с Вячеславом Герасимовым. Довольно занятное у нас получилось дежурство, хотя день тогда выдался не особо напряжённым. Мой новый знакомый Владимир Барков тоже служит старшим участковым инспектором. Но в отличие от Герасимова его «владения» не в городской черте, а в сельской местности, в Найфельде.
НЕ СКАЗАТЬ, что Владимир Александрович спал и видел, как он станет участковым инспектором. Вернувшись из армии в родное село Красивое, он хотел было поступить на службу в ГАИ. Но свободных вакансий не оказалось, и ему предложили должность участкового с перспективой последующего перевода. Он подумал-подумал да и согласился. И вот уже без малого четверть века обслуживает вверенный ему участок. А вот обещанного перевода в ГАИ он так и не дождался.
В первые годы службы, говорит, побольше было сельского криминала и различных мелких правонарушений. Недаром 90-е годы называют не иначе как лихими. Но тогда и требования к участковым со стороны начальства были более лояльные и разумные. А сейчас что ни случись на закрепленном за инспектором участке, он как тот стрелочник – самый крайний и во всём всегда виноват.
– Представь себе ситуацию, – сетует мой собеседник. – Я целый день на ногах, целый день в разъездах, даже время на обед выкроить не смог. Только пришел, поужинал – и на боковую. Через пару часов звонок от дежурного: где-то в моем районе застряли на машине рыбаки, надо выручать. Приезжаю на место, а они пьяные в хлам. Съехали с дороги, ну и завязли. И, значит, теперь это я должен в часы своего законного отдыха возиться с ними, ловить транспорт, договариваться, чтоб вытащить их. Была бы зима – другой разговор, так ведь теплынь на дворе! Короче, проверил я у них документы, высказал всё, что о них думаю, и уехал домой досыпать, сколько осталось. А по этому поводу я с дежурным страшно переругался. Да раньше он бы и сам доходчиво и кратко объяснил этим рыболовам, что они мешают полиции работать, и куда они должны идти вместе со своими проблемами. А теперь, понимаешь, мы обязаны отреагировать. Вот и попробуй поживи в таком режиме.
ЕЩЁ ОДНА типично сельская напасть – это местные неслухи. Загулял какой паренёк, напрочь забыл про школу. Кто должен вернуть его в «альма-матер»? Конечно же, участковый! И самому хлопцу надо мозги вправить, и по ходу к мамам-папам заехать, дабы обрисовать грядущие перспективы столь вольного воспитания. Ведь эти шалопаи если не остепенятся в ближайшее время, через пару-тройку лет будут интересовать полицию уже куда по более серьёзному поводу. Не одно поколение детей на глазах у Баркова выросло из обычных школьных оболтусов в закоренелых преступников. Впрочем, удивляться особо нечему. Зачастую родители ещё менее вменяемые, чем их отпрыски. Им по милицейской акции «Помоги собраться в школу» надают детских вещей, а они ещё и нос воротят: «Ношеные!» А через день меняют полученные детские вещички на выпивку. И кто у таких вырастет?!
Рутинной работы сельскому участковому хватает за глаза. То заезжие грибники заплутают в лесу, то охот-инспекторы возьмутся досматривать браконьеров, а те наутёк, то алиментщиков надо припугнуть уголовной статьей, то какому-нибудь приговорённому к обязательным работам найти достойное применение. Общение с местными алкашами, наркоманами, бомжами, хулиганами... Рядовые будни.
СЛУЧАЮТСЯ и происшествия серьёзного масштаба. В 2003 году Барков раскрыл своё первое убийство. Один из сельских мужиков в пьяной драке зарубил другого, а дом подпалил. Когда из города приехала следственно-оперативная группа, подозреваемый уже сидел в кабинете и давал показания. Это плюс сельской работы: всех знаешь в лицо и всегда в курсе, кто из подопечных на что способен.
Были случаи поножовщины в местном приюте «Маяк». Это учреждение Баркову вообще хлопот добавило изрядно. Там ютятся люди без роду, без племени. Нередко их выставляют из приюта за какие-то провинности. Так они не возвращаются в город, а находят себе пристанище в самом Найфельде, как будто Баркову местных бомжей мало. Ну и, как результат, кражи, пьянки, ночные дебоши...
Бывали у Владимира Александровича на службе и курьёзные случаи, и страшные.
– Помню, я только-только начал работать, выехал на суицид, – вспоминает участковый. – Мужик повесился. Тело выглядит соответствующе. Я трупов вообще-то не боюсь. Спустил его аккуратно, снял верёвку. И тут он делает такой глубокий-глубокий выдох. Я как стоял, так и остолбенел! Мне показалось, что он живой и дышит. Потом только я сообразил, что это воздух из лёгких вышел, как только я верёвку снял. А ведь напугался тогда здорово! Позже каких только смертей мне не довелось перевидать, каких только ранений! То огнестрел, то мужика медведь порвал, то утопленника вытаскиваем... И ничего, вполне спокоен. А вот трупный запах переносить не могу, так и не привык.
Профилактическая беседа как один из методов работы: «Ты, Витя, если не угомонишься, живо отправишься на поселение».
ВИД у Владимира Александровича представительный, настоящий хозяин территории: рост под 190, косая сажень в плечах, зычный командный голос. Без надобности он руки из карманов не вынимает, но уж если кулак покажет, становится понятно: будет куда лучше, если он просто грохнет им по столу, нежели от души приложится к чьему-нибудь «фейсу». Но если физических сил Баркову не занимать, то душевные, говорит, вот-вот иссякнут. Да у любого глаз начнёт дергаться, если его по нескольку раз в месяц будут за полночь поднимать из тёплой постели и заставлять нестись куда-то исполнять службу. Участковый у нас только разве в землетрясении не виноват, а все прочие катаклизмы он обязан предвидеть, предусмотреть, предотвратить.
Время от времени Барков мечтает, как выйдет на пенсию и наконец-то утопит в колодце своего злейшего врага – мобильный телефон. Ему просто так хочется по-человечески выспаться! Без тревожных ночных звонков...
Евгений СТЕПАНОВ