Рис. Вячеслава ШИЛОВА.
Как пишет газета «Ди Вох», адресная социальная поддержка пока не всегда попадает тем людям, которые в ней действительно нуждаются
БИРОБИДЖАН, 1 февраля, «Город на Бире» – С судебного заседания, на котором её иск не был удовлетворён, Светлана МЕРКУЛОВА вернулась расстроенная. В своей правоте она была уверена. И не только она, но и представитель прокуратуры, защищавший в процессе её интересы. Специалист управления по опеке и попечительству вроде бы логично обосновала правоту женщины. Уход и присмотр матери за сыном с синдромом Дауна работой, в смысле трудоустроенности, не является. И потому считать её работающей и лишать права на индексацию пенсии неправомерно. А вот поди ж ты: суд встал на сторону пенсионного фонда! Светлана Владимировна бы, наверное, и так плохо спала, ворочалась. Но тут и Олежка почувствовал её настроение: всю ночь ходил по дому, угомонился только к десяти утра. Она накормила сына, он уснул, а ей теперь нужно было управляться по хозяйству.
КОГДА 30 ЛЕТ НАЗАД Светлана благополучно родила сына, радости не было предела. Третий ребёнок был желанным в семье Меркуловых, однако беременность проходила нелегко, и потому она и родные беспокоились. Но роды прошли нормально, ребёнок выглядел здоровым, активно тянулся к материнской груди. Их выписали из роддома в срок, однако через несколько дней Светлану вызвали к врачу и сообщили: анализ показал, что у сына – синдром Дауна.
Она смутно слышала что-то об этой патологии. Видела даже одного такого человека с характерной внешностью: открытый рот с выпяченным языком, плоское лицо. Её Олег выглядел вполне нормальным и даже красивым малышом. Однако диагноз был сделан на основе анализов и, к сожалению, впоследствии полностью подтвердился.
Матери сразу же предложили отказаться от ребёнка – его бы передали в специализированное медико-социальное учреждение. Многие так делают, и никто их не вправе упрекнуть. Взять дитя с синдромом Дауна в семью означает полное изменение установившегося в ней порядка, необходимость отказа одного из супругов от работы. Не каждый выдержит такое. Нередки случаи, когда вроде бы прочные брачные союзы распадаются, и один из родителей, чаще всего мать, остаётся с ребёнком-инвалидом без зарплаты и с мизерной пенсией.
У Меркуловых не было раздумий, оставлять ли Олега в семье. Его уже успели полюбить, и выхаживанием занимались все: и супруги, и двое старших детей. Но кому-то нужно было оставить работу и находиться с ребёнком постоянно. У Светланы заработок был выше. К тому же хорошая портниха всегда имеет возможность подрабатывать. Не брезговала она и возможностью устроиться на вечернюю работу техничкой. У Валерия заработок был ниже, и решили, что опекуном будет он.
Сегодня отношение к людям с синдромом Дауна меняется. Считается, что такие отклонения не настолько ужасны, чтобы сделать жизнь безрадостной. Есть даже театр, в котором все артисты – с такими вот неправильными генами. Включение их в социальную среду смягчает проявления синдрома. Увеличивается продолжительность жизни таких людей. Разрабатываются методики по развитию их способностей.
Тридцать лет назад дети-дауны считались «бракованными». Отношение окружающих к ним в лучшем случае было настороженным, в худшем – просто агрессивным. Родные оградили Олега от таких проявлений. Днём он постоянно находился с отцом, на прогулки его выводили редко. Чтобы ребёнок всё-таки дышал свежим воздухом, поменяли благоустроенную квартиру в Биробиджане на свой дом со двором и огородом в селе Птичник.
Денежное пособие по уходу за несовершеннолетним ребёнком – инвалидом первой группы отец получал, пока Олегу не исполнилось 18 лет. Размер этого пособия в 1987 году составлял 56 рублей. В 2005-м, когда опекунство закончилось, – 1400 рублей. В результате пенсию по старости ему назначили минимальную: сейчас она составляет 8800 рублей.
К ТОМУ ВРЕМЕНИ вышла на пенсию и Светлана, назначили пенсию по инвалидности и Олегу. Деньги в сумме небольшие, но они не жаловались. В конце концов, есть огород, кое-какая живность – голодными и раздетыми никогда не были. Но когда 27 июня 2012 года был принят областной закон № 91 «О размере и порядке выплаты вознаграждения, причитающегося опекунам совершеннолетних недее-
способных граждан», обрадовались. Деньги небольшие: две тысячи рублей в месяц. Но, как говорится, и на том спасибо. Чтобы получить право на такую помощь, следовало кому-то из супругов Меркуловых заключить с управлением по опеке и попечительству ЕАО договор об осуществлении опеки в отношении совершеннолетнего недееспособного гражданина.
– Договор этот не является трудовым, и уход за нетрудоспособным гражданином – родственником или опекаемым – нельзя считать трудовой деятельностью, – поясняет консультант управления Марина ТИЩЕНКО. – Договор, который подписала Меркулова и другие граждане, находящиеся в таком же положении, позволяет нам оказывать социальную поддержку таких семей и не является заработной платой. Хотя бы потому, что сумма пособия значительно ниже, чем размер минимальной заработной платы. О выполнении Светланой Владимировной Меркуловой какой-то работы или услуг в договоре речь не идёт. Такие опекуны совершеннолетних недееспособных граждан не входят в штат органов опеки и попечительства, в трудовые книжки не вносится запись о трудовой деятельности. Однако подобные выплаты не относятся к видам доходов, освобождаемых от налогообложения. С суммы в две тысячи рублей отчисляются обязательные страховые взносы в размере 260 рублей.
Таким образом, Светлана Владимировна с января 2013 года получала на руки 1740 рублей в месяц. Однако в феврале прошлого года были приняты изменения в пенсионное законодательство, по которым пенсия работающим пенсионерам индексироваться не будет. Меркулова уже пятнадцать лет нигде не работает, и её этот закон вроде бы не касается. Ан нет! Управление ПФР в городе Биробиджане и Биробиджанском районе весной не проиндексировало ей размер пенсии.
– Страховые взносы с сумм, которые выплачивают таким пенсионерам за уход, поступают к нам. Сумма на лицевом счёте растёт, растёт и трудовой стаж. Ежегодно в августе пенсионный фонд делает перерасчёт пенсии. Так что всё делается по закону, – заявила на суде по иску прокуратуры в интересах Меркуловой сотрудница биробиджанского управления ПФР Мария ШУЛЬГИНА.
Заседание районного суда состоялось 26 декабря. Прошло почти десять месяцев после того, как Светлана Владимировна обратилась в различные инстанции за помощью. И вот наконец суд рассмотрел иск по защите её интересов, но отказал в его удовлетворении, полностью встав на сторону пенсионного фонда.
О ЗАКОННОСТИ – ниже. Сначала о справедливости. В последнее время много говорят о необходимости адресной социальной поддержки, то есть чтобы она попадала к тем, кто действительно нуждается. Можно с уверенностью сказать, что обычные пенсионеры (не бывшие чиновники высокого ранга, не военнослужащие) не относятся к категории людей с высоким доходом. Средняя пенсия в Биробиджане – чуть более тринадцати тысяч рублей. Не разживёшься! Именно поэтому многие из них держатся за рабочие места, порой невзирая на состояние здоровья, на усталость. Скопидомство тех, кто решил сэкономить на индексации пенсий, конечно, возмутило их, но, сцепив зубы, они продолжают работать.
Но что говорить о таких, как Меркулова, кому сначала установили налоговые отчисления со смехотворно мизерных социальных пособий, а потом на этом основании ещё и не проиндексировали нищие пенсии? И ладно бы такие меры вылились в солидную экономию. Но в Биробиджане сегодня всего 159 работающих опекунов, из них тех, кто попал в эту группу только потому, что получает мизерное пособие от управления по опеке и попечительства, наберётся едва ли десяток.
– Много ли сэкономили? – этот вопрос я задал начальнику Управления ПФР в городе Биробиджане и Биробиджанском районе Ивану СВИРИДЕНКО.
– Я за то, чтобы пенсионерам платили больше, но нарушать закон мы не имеем права, – ответил он.
Против этих слов ничего не попишешь. Но вот что странно: я пытался найти в интернете хоть одно упоминание о таком же процессе в других регионах. Формулировал запрос и так, и эдак, но ничего не нашёл. При этом немало информации о суммах подобных социальных выплат. Меньше, чем в ЕАО, кажется, не платят нигде. Остаётся сделать вывод, что либо другие управления пенсионного фонда проигнорировали это положение закона и весной проиндексировали опекунам совершеннолетних инвалидов их пенсии, либо подобные судебные процессы постыдились выставлять на всеобщее обозрение.
Осмелюсь высказать предположение, что, принимая закон о лишении работающих пенсионеров права на индексацию пенсий, наши доблестные депутаты Думы просто забыли исключить из этого числа тех, кто ухаживает за инвалидами и получает мизерное социальное пособие. Простите за грубость, но иначе как жмотством это не назовёшь.
Законодатели ЕАО пытаются исправить недоработку. Они предложили Госдуме исключить опекунов-пенсионеров из числа тех, чьи пособия облагаются налогом. Как проинформировала меня консультант управления по связям со СМИ Законодательного собрания ЕАО Елена АНТОНОВА, проект поправки в действующее законодательство был послан в Государственную Думу. Однако его вернули на доработку, поскольку к проекту не было приложено заключение Министерства финансов РФ, во что обойдётся бюджету эта поправка. После получения такого документа законопроект вновь направят в Госдуму. А когда он будет рассмотрен депутатами, предсказать никто не берётся.
Михаил КЛИМЕНКОВ