БИРОБИДЖАН, 28 февраля, «Город на Бире» — Судебно-медицинская экспертиза – сфера деятельности, которая, на первый взгляд, меньше всего беспокоит жителей нашей бесконечно и глубоко больной области. Тут на живых-то людей денег нет. Как лечиться, если на 34 городских участка всего десять терапевтов?! Если, например, кардиологическое отделение, о котором медицинское руководство браво докладывает во все вышестоящие инстанции, на самом деле не более чем дополнительные койки терапевтического отделения?.. А тут, нате вам, беспокойство о судебной медицине. «Что о ней беспокоиться? – скажут скептики. – Покойники не жалуются». Но такие заявления существуют, конечно, исключительно от незнания истинной роли этой области медицины в жизни человека. Дай бог, как говорится, вам и дальше ничего об этом не знать. Людмила ОСТАПЕНКО возглавила областное Бюро судебно-медицинской экспертизы в апреле минувшего года.
Хозяйство ей досталось, честно говоря, не ахти. Настолько, что на недавней встрече медицинских работников с губернатором ЕАО Александром Левинталем она была вынуждена публично заявить о проблемах своего ведомства.
Людмила Остапенко.
– Я лишь напомнила, – рассказала Людмила Сергеевна, – что наша судебно-медицинская система является неотъемлемой частью российского здравоохранения, но ощущение складывается, что мы вообще на последнем месте. Например, отделение, занимающееся исследованием трупов, то есть морг, находится некомфортных для нормальной работы условиях и не соответствует санитарно-эпидемиологическим нормам. Зимой там холодно, протекает сантехника. Здание древнее, оно ещё в восьмидесятых годах было реконструировано из гаража психиатрической больницы и приспособлено для нашей работы. Кабинеты врачей и секционное помещение находятся в удручающем состоянии. При этом условия для расширения есть. Большое здание бывших мастерских психиатрической больницы находится в оперативном управлении бюро. Третью часть его занимает наш административный корпус и лаборатории, остальное помещение не используется, но при вложении средств там могут быть оборудованы нормальный морг, траурный зал, дополнительные лабораторные кабинеты. На сегодняшний день в бюро фактически нет нормального оборудования для гистологических исследований, которые очень важны при диагностировании и разрешении многих вопросов, способствующих установлению истины. Это достаточно дорогостоящее оборудование, для того чтобы оснастить лабораторию, необходимо несколько миллионов рублей.
– Разве всё так печально? Есть же хорошее? Например, у вас появилось современное оборудование для химического анализа наркотических средств...
– Действительно, новое оборудование у нас уже установлено, и с 2018 года лаборатория начала работу. Но остаётся проблема с кадрами. Специалистов высшего и среднего звена не хватает. Объём работы, выполненной в 2018 году, значительно превысил имеющиеся у нас ставки. Из-за этого некоторые экспертные исследования времени занимают больше положенного. В сентябре 2018 года на областной антинаркотической комиссии был озвучен факт, что виды наркотиков постоянно обновляются, а наши возможности их исследования стоят на месте. Мы работаем с базой 2011 года. Сейчас ведутся переговоры с организациями, способными её обновить. При этом необходимо будет вызывать специалистов, устанавливать новые программы. Сколько будет стоить такая работа, ещё неизвестно, но дополнительные средства, конечно, потребуются.
– На какую реальную помощь вы рассчитываете? Ваши планы будут реализованы в ближайшее время или всё обойдётся косметическим ремонтом старого морга?
– Денег нужно много. В 2019 году планируется только начать косметический ремонт кабинетов врачей. Что касается работы лабораторий. Я писала в управление здравоохранения области обоснование необходимости приобретения нового оборудования. От его наличия зависит качество экспертиз, которые повышают качество расследования преступлений. Ответа пока нет.
Заявить, что бывший гараж «психушки», приспособленный под нужды судмедэкспертов ещё в 80-х, насквозь продувается дальневосточными ветрами, – не большое преувеличение.
– В последнее время стали актуальными проверки по фактам недоброкачественного оказания медицинской помощи, всё чаще возбуждаются уголовные дела. В этих случаях роль судебно-медицинской экспертизы наиболее значительна: к ней обращено внимание как следствия и суда, так и пациентов и их родственников...
– Тенденция к контролю за качеством оказания медицинской помощи набирает силу, её актуальность не будет снижаться в будущем. Следственный комитет не спит. Раньше таких исследований было примерно десять процентов от общего объёма комиссионных экспертиз, сейчас их количество достигает примерно тридцати процентов. Это очень много и требует привлечения к работе специалистов клинического профиля. Я заинтересована и буду требовать, чтобы врачи, которые лечили пациентов, ходили на вскрытия. Это определённая учёба для них. Они должны видеть, как лечили и что привело к летальному исходу, делать определенные выводы из увиденного. Недавно я обсуждала этот вопрос с главным врачом областной больницы Филиппом Николаевичем Рябко, и мы договорились, что необходимо проводить клинико-анатомические конференции по разбору летальных случаев. На мой взгляд, это необходимо, и непонятно, почему до сих пор не делалось. В ситуациях, где исследуются обстоятельства, связанные с лечением и смертью человека, мы не на стороне врачей и не на стороне родственников. Экспертиза на стороне правды, и наши выводы должны быть убедительны.
– По долгу службы вашим сотрудникам приходится общаться с людьми, попавшими в сложную жизненную ситуацию в связи со смертью родственников. Наверное, случаются и конфликты. Чтобы улучшить эту сторону вашей работы, тоже нужны деньги?
– В работе с населением главная сложность в том, что у нас вообще нет никаких условий для выдачи трупов. Гроб просто выставляется в коридоре морга. Нет ритуального зала, где родственники могут попрощаться с усопшим. Перевозка – это тоже определённые затраты... Конечно, не всё измеряется деньгами. Когда речь идёт об умершем человеке, очень многое зависит от того, как врач общается с его родственниками. И всё же главное в нашей работе – установление истины, и она должна быть доступна людям и понятна. А для этого максимальное внимание следует уделить технической оснащенности нашего подразделения, его кадрового комплектования, потому что это значительно улучшит качество и ускорит проведение экспертиз.
Беседовал Александр ДРАБКИН