Оборудование, которое всё-таки было поставлено в ЕАО, разошлось по районным больницам.
Узнать предметы из этой партии можно по логотипу Красного Креста.
В некоторых последствиях наводнения и следах, ведущих в Москву разбирался журналист «Ди Вох»
БИРОБИДЖАН, 28 января, «Город на Бире» – Брезгливость как физическое и нравственное отвращение к нечистоплотности не даётся человеку от рождения. Если это осознать, можно научиться трезво оценивать разные по мерзости людские поступки, понимая, что то, о чём ты узнал, не самое страшное – бывает и хуже. Прочитав в пресс-релизе областной прокуратуры об уголовном деле, связанном с хищением 53,8 миллиона рублей из средств гуманитарной помощи для пострадавших от наводнения 2013 года, я удивился даже не кощунству похитителей, а беспардонной публичности ситуации.
НЕ РАСПОЛАГАЯ полномочиями, коими наделены следователи, я всё же попытался прочувствовать механизм хищения и руку, которая привела в действие сложный, но безотказный механизм.
Первый и вполне законный вопрос: откуда так много денег на счету отделения Российского Красного Креста в ЕАО?
Главный бухгалтер регионального отделения РКК Людмила БОЙЧУК готова показать, как их собирали всем миром. В документах – история перечислений на разные суммы: от десятков миллионов рублей до реально копеек. В 2013 году в «спасении утопающих» участвовали все, кто им сочувствовал, а сочувствовали многие. Деньги, естественно, поступали на счёт местного Красного Креста – в качестве организации, наиболее близкой к решению задач, связанных с оказанием помощи бедствующим. Поначалу они шли на неотложные нужды, а когда люди всё-таки обуздали стихию (или, точнее, смирились с уроном, нанесённым большой водой), деньги постепенно начали на счёте накапливаться.
НА ЧТО ПОТРАТИТЬ остаток собранных средств – 102,7 миллиона рублей, у сотрудников Еврейского отделения РКК не особо-то и спрашивали. Сейчас они говорят, что хотели раздать эти деньги людям, наиболее пострадавшим от наводнения, но в областном правительстве «этого не рекомендовали».
Анна Болотова.
– В то время ещё жива была председатель нашего отделения Мая Александровна Суриц. Но не её и не наша была идея вложить деньги в медицинское оборудование, – излагает свою версию событий нынешний председатель организации Анна БОЛОТОВА. – Думаю, что это была инициатива правительства в лице областного управления здравоохранения. У нас есть письмо зам. председателя правительства области, которое он направлял в Российский Красный Крест на имя председателя Камозиной Людмилы Михайловны. Там, в частности, высказывается просьба о приобретении медицинского оборудования, которое необходимо для оказания помощи населению, пострадавшему от наводнения. Сама Мая Александровна это инициировать не могла: она не могла знать потребности в медицинском оборудовании. Обсуждалось, кстати, и другое предложение: закупить сельскохозяйственную технику для Бабстовского техникума, тоже пострадавшего от наводнения. Но от сеялок-веялок Красный Крест быстро отказался, потому что его задачи ближе к решению социальных и медицинских вопросов. Марки и поставщиков мы не выбирали, к нам пришли уже с готовыми договорами – их подписывала Мая Александровна. Оборудование шло очень медленно. Мы стали консультироваться с руководством по поводу задержки поставки оборудования. Эта ситуация возникла в 2014 году. Мы подали иск в арбитражный суд. Три раза заседание откладывалось ввиду неявки ответчиков, в итоге было вынесено решение в нашу пользу. Мы сами ездили в Москву на встречу с представителями поставщиков. Это было в октябре 2015 года. На встречу пришли не руководители фирм, а их представители. Никаких документов они, конечно, не показывали. Они не уклонялись от ответов, но говорили о скачке доллара и что у них не хватает средств на закупку. Мы говорили, что проплатили деньги ещё в марте и что нарушаются сроки исполнения договора. Они приводили свои доводы, говорили, что это область затягивает с предоставлением технических параметров. Это был долгий и бесполезный разговор. После арбитражного суда мы обратились в Генеральную прокуратуру.
КАК СУРРОГАТНАЯ мамаша, региональный Красный Крест предоставил свой «организм» тому, кто нуждается в «младенце». Причём не за отдельную премию и не за зарплату даже. Но при нашей бюджетной бедности в медицинском оборудовании действительно нуждаются многие учреждения. Купить предполагалось флюорографы, УЗИ- и рентген-аппараты, и ещё кое-что «по мелочи». Пришли далеко не все позиции. По данным прокуратуры, в никуда ушла большая часть денег – 53,8 млн руб. Так, может, это облздрав нашёл таких «надёжных» поставщиков?!
Александр КЛИМИН, в то время зам. начальника управления, входил и в состав президиума РО РКК. По его утверждению, представители головного офиса Красного Креста сами вышли на связь и предложили найти поставщиков. Наше отделение РКК должно было подписать контракты и перечислить предоплату. В задачу областного управления здравоохранения входила лишь подготовка перечня необходимого оборудования с указанием технических характеристик.
– Часть техники они поставили, а после стали вести разговоры о том, что изменилась цена доллара, что оборудование находится на таможне. Просили изменить сроки исполнения контракта, – рассказывает Александр Сергеевич. – Когда это случилось, Маи Александровны уже не было. Новому председателю отделения я посоветовал обратиться в Следственный комитет. Я считаю, что решать вопросы о поставке оборудования без проведения конкурса и со стопроцентной предоплатой, всё-таки было ошибкой.
БОЮСЬ НАВЛЕЧЬ своим неосторожным предположением несправедливый гнев общественности на невиновных людей, но – с учётом последствий – внешне обоснованные и целенаправленные действия московского руководства РКК выглядят несколько навязчиво. Именно из столицы нашей родины пришли в Биробиджан ценные указания о том, как именно следует израсходовать скопившиеся на счёте средства. Там же были подобраны «надёжные» поставщики медицинского оборудования. Причём представители этих фирм к нам не приезжали, конверты с договорами привёз сотрудник Красного Креста, он же решал все сопутствующие вопросы.
– Я не в курсе, кто готовил договор поставки медицинского оборудования, я лишь привёз запечатанные конверты. Моей задачей было привезти документы в Биробиджан, нанять складские помещения, получить необходимые заявки от администрации, проконсультировать руководителя регионального отделения по вопросам отчётности, – в 2013 году Дмитрий ЯМБУЛАТОВ был советником председателя РКК. – К компаниям, заключавшим договоры, я никакого отношения не имею. Раньше они уже работали по Дальнему Востоку, и никаких вопросов к ним не было. Что произошло потом, мне неизвестно. Сейчас я не работаю в Российском Красном Кресте и уже давно отошёл от этих вопросов. Конечно, очень неприятная ситуация получилась. В октябре прошлого года я лично присутствовал на встрече с поставщиками. Они жаловались, что вырос в цене доллар, говорили о сложностях поставки, тем не менее обещали, что всё оборудование поступит. Сейчас, на сколько мне известно, они не выходят на связь.
В Еврейском региональном отделении Красного Креста тоже пытаются связаться с поставщиками, но телефоны молчат, а письма возвращаются. Вся эта история как будто подтолкнула рычаг непонятного пока механизма, который стал медленно разваливать местную организацию. Часть сотрудников регионального отделения уволилась, а те, что остались, не получают зарплату с мая прошлого года. До возбуждения этого уголовного дела правительство области тесно взаимодействовало с Красным Крестом. Сейчас на обращения благотворителей, в том числе и письменные, власти не реагируют. И даже копилки РКК, раньше стоявшие в магазинах рядом с кассами, сейчас отодвинуты в сторону.
В СВЕТЕ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО лично у меня некоторые сомнения вызывает обоснованность выбора места производства предварительного следствия. Оно, в соответствии со 152-й статьёй Уголовно-процессуального кодекса РФ, должно производиться по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом – уголовное дело расследуется по месту окончания преступления. Да, договор с поставщиками медицинского оборудования был подписан здесь, но подготовлен-то он в Москве. Лица, которые могли похитить деньги, а также те, кто способствовал этому, тоже явно не биробиджанские. И только потерпевшие живут по месту производства предварительного следствия, и оно пока не закончено, обвинение ещё не предъявлено.
Документально посредничество московских руководителей РКК при заключении договоров не зафиксировано, значит и спроса с них никакого быть не может. Впрочем, не может – это не значит, что не должно.
Александр ДРАБКИН