В анатомии ситуации разбирался корреспондент газеты «Ди Вох».
БИРОБИДЖАН, 9 октября, «Город на Бире» — Старушка ещё жива. Наблюдает предпохоронную суету и молчит. А что толку говорить?! Кто сейчас захочет её услышать?.. Ей за восемьдесят. И первая, и вторая до её возраста не дожили. В Биробиджане не принято прощаться со старыми школами по-человечески. Их судьбу чиновники решают наспех, без гражданских почестей. Первая ныне стоит на чужом месте и именуется гимназией, вторая вообще канула в Лету со всей своей историей. Неудивительно, что и девятую теперь ждёт участь незавидная.
НЕРАВНОДУШНЫЙ житель Биробиджана Владимир АДМИДИН заметил трещину на здании школы. Свою озабоченность безопасностью детей он высказал на личном приёме у областного прокурора Заурбека ДЖАНХОТОВА. Последний дал мудрую и привычную команду: «Разобраться». Прокуратура города команду исполнила и обратилась с иском в Биробиджанский районный суд в пользу неопределённого количества лиц с просьбой обязать собственников провести обследование здания школы № 9 и получить заключение о возможности его дальнейшей эксплуатации. Суд исковые требования удовлетворил.
Здание школы – муниципальная собственность, то есть им владеет МО «Город Биробиджан» ЕАО. Но сотрудники мэрии в обследовании здания не участвовали. Школе выделили деньги на привлечение сторонних специалистов – и некая хабаровская организация «Оценка-Партнёр» довольно быстро выдала заключение о том, что состояние строительных конструкций здания оценивается как аварийное, что они не соответствуют требованиям технической безопасности, имеют высокую вероятность обрушения и представляют угрозу для неограниченного круга лиц. На основании одного этого заключения мэрия города приняла решение о закрытии школы. Случилось это в самом начале текущего учебного года.
Дети и некоторые учителя – кто добровольно, а кто волею сложившихся обстоятельств – были распределены по другим городским школам. В суете никто даже не пытался проверить законность, объективность, а главное – свое-временность принимаемых решений.
НА САМОМ ДЕЛЕ эта аварийная история началась ещё в октябре 2018 года. Владимир Адмидин – сам выпускник «девятки», ныне полицейский пенсионер. Прошлой осенью он обратил внимание на прогиб второго этажа в месте, где школьная постройка 1938 года соединяется с корпусом, возведённым в 1965 году. Не просто так обратил. Примерно за две недели до этого мужчина прочёл, как обрушилась школа в Карачаево-Черкесии.
Со своими наблюдениями Адмидин сначала пошёл в управление МЧС, но там сказали, что они могут вмешиваться, только если здание рухнет, и посоветовали идти в прокуратуру города. Там – после месяца проверочных мероприятий – ответили, что факты, изложенные в обращении, подтвердились.
– Спустя почти год, – говорит Владимир Рейнович, – я увидел, что фактически ничего не изменилось. В здании – трещина. Я снова поехал в прокуратуру. Там мне на словах передали, что денег на ремонт нет, ну и далее – в знакомых интонациях. Тогда я записался на приём к прокурору области, показал ему свою переписку с прокуратурой города. Он возмутился...
Что было дальше, в общих чертах читателю известно.
СУДЬБОЙ ШКОЛЫ заинтересовался бывший руководитель города Виктор БОЛОТНОВ. У него много вопросов. Каким образом проводили экспертные исследования? Анализировалось ли состояние фундамента? Ставились ли контрольные маячки?.. Оказывается, чтобы увидеть, прогрессирует трещина или нет, нужно в нескольких местах закрыть её раствором и стеклом. Если маячки через определённое время треснут, значит трещина в здании расходится.
С Виктором Владимировичем мы разговаривали по телефону. Ответить на его вопросы я не смог – журналисту никак не получится быть специалистом во всех областях, о которых он пишет.
Поискать ответы вместе со мной согласился Евгений Алексеевич ПЕШИЙ, видный градостроитель, бывший зам. руководителя профильного управления областного правительства. Мы вышли на место, которое, по большому счёту, уже можно называть местом происшествия.
Из предварительного разговора с другим специалистом я знал, что строительная экспертиза должна проводиться на основе технического задания. Такую работу вправе выполнить только саморегулируемая организация, имеющая специальную лицензию и выигравшая конкурс. Обязательная часть экспертизы – исследования фундамента и характера трещины. Обычно они проводятся так называемыми приборами неразрушающего контроля, то есть без повреждения объекта исследования, даже внешнего, поверхностного. Это были важные замечания, необходимые для дальнейшего правильного понимания глубины экспертных выводов.
От Пешего я узнал, что заказчиком экспертизы не может быть директор школы, поскольку не он собственник здания. О том же говорит 210-я статья Гражданского кодекса РФ: бремя содержания имущества несёт собственник.
Осматривая школу, Евгений Алексеевич употреблял малознакомые мне термины, но свои выводы формулировал доступно. Пеший считает, что здание сильно изношено. В нём отсутствуют сейсмопояса, что в наших широтах, где землетрясения случаются часто, опасно. Трещина в здании образовалась скорее всего из-за того, что фундаменты корпусов, построенных в разное время, оседают с разной скоростью. Чтобы утверждать это точно, надо было под стеной выкопать шурфы и обследовать фундаменты. Привлечённые специалисты этого не делали. Маячков, судя по осмотру, они тоже не ставили, а без них невозможно отследить динамику трещины.
– Только по наружному осмотру, – сказал Евгений Алексеевич, – трудно судить об устойчивости здания, но я бы не хотел оказаться в коридоре, где проходит трещина. Даже если эксперты перестраховались с выводами, к ним стоит прислушаться. Сейчас строения проектируются из расчёта на восьмибалльные толчки, раньше этого не делали. Ещё в 2009 году я готовил справку, где указал 47 городских зданий и сооружений, нуждающихся в дополнительной сейсмической защищённости. Не помню, чтобы хоть какие-то мероприятия были проведены. Готовили документы по бассейну в ЦДТ, но денег на это так и не нашли. Здание школы явно не соответствует требованиям, но есть законные методы решения таких вопросов. Всё должно соответствовать Градостроительному кодексу. Ничего нельзя делать в спешке.
Заключение двух сотрудников ООО «Оценка-Партнёр» на статус экспертизы даже не претендует. Ни о каком техническом задании для них речи не шло. Директор школы в принципе не смогла бы такое задание подготовить. В своём документе специалисты хабаровской конторы указали, что для обследования здания они использовали рулетку, линейку и фотоаппарат. Ни одного специального прибора в заключении не упомянуто, маячки не ставились, шурфы не копались, обследовать фундамент через подвал не было возможности, поскольку там до сих пор стоит вода. Из текста непонятно, на основании чего сделан вывод о прогрессирующем характере трещины. Заключение ООО «Оценка-Партнёр», которое экспертизой называют только городские чиновники, ни с точки зрения закона, ни по характеру исследований на самом деле экспертным заключением не является.
– Ребята поторопились, – оценил события старый строитель Евгений Пеший. – Всё можно было сделать вовремя, правильно и в соответствии с законом.
ДИРЕКТОР девятой биробиджанской школы Людмила МЕРЖИЕВСКАЯ обращалась в мэрию с просьбой провести экспертизу состояния здания в июне этого года.
– Мы думали, – поделилась несостоявшимися планами Людмила Георгиевна, – что нам дадут возможность отремонтировать здание, и мы заберём к себе часть учащихся десятой школы, которую собираются сносить. Так мы облегчили бы нагрузку на другие школы, пока на месте десятой построят новое здание, а потом плавно перешли бы туда. Конечно, мы понимали, что здание наше бесперспективное, но в ближайшие два-три года ещё собирались работать здесь.
В уголовных процессах нарушения, допущенные при производстве экспертизы, зачастую влекут отмену решений, принятых по её результатам. Насколько это может быть актуальным в нашей ситуации, пусть разбираются уполномоченные на то органы.
Очевидно лишь одно: поторопились ребята, ох, поторопились. Как в старом анекдоте: «Санитар, может, в реанимацию?» – «Нет. Доктор сказал, в морг, значит, в морг».
Александр ДРАБКИН