БИРОБИДЖАН, 31 октября, «Город на Бире» — Особую интерактивную историю сотворили в биробиджанской филармонии. Публичные чтения «Крохоток» Александра Солженицына, приуроченные к столетию со дня его рождения, прошли не на сцене зрительного зала, а в тёмных и холодных коридорах «НКВД». Вечером 30 октября служебный вход филармонии был переоборудован в контрольно-пропускной пункт с «настоящим» чекистом на посту, портретом Ленина на стене и зелёной лампой на столе; грузовые лифты – в битком набитые камеры; буфет – в поляну, где на костре кипел котелок с водой, а в огне любви к «покинутой родине» погибали муравьи...
Советские дети называли такой формат игры путешествием по станциям, современные – любят модное слово «квест», но суть от этого не меняется: в каждом пункте маршрута группе нужно мобилизоваться. Никаких задач публике не предлагают. Здесь не нужно ничего читать из Солженицына наизусть или отвечать на вопросы викторины по его биографии. Здесь нужно молчать, внимать, удивляться и по возможности проникнуться атмосферой, которую автор так хотел передать читателям, и которую бережно и с таким уважением инсценировали артисты филармонии, актёры театра-студии «Образ», студенты колледжа культуры.
Время на маршруте — сорок минут, как раз столько длится стандартный школьный урок. За один вечер его прошли четыре группы. Та, к которой примкнула я, состояла из 11 старшеклассников пятой биробиджанской школы и их руководителя. Первую часть действа все пребывали в лёгком шоке, к финалу освоились, но посерьёзнели. По крайней мере, мне так показалось. Ну или мне очень хочется в это верить. Просто не стань я журналистом, вполне могла бы работать учительницей — диплом позволяет, и в моём понимании такой урок литературы или истории — мечта любого педагога. Этими своими соображениями я поделилась с руководителем группы Еленой Гуляс — она поддержала:
— Мы пришли, чтобы дети прониклись теми страшными годами, чтобы они через себя пропустили, чтобы мурашки по коже... Так, как у меня сегодня это случилось. Мы первый раз на таком мероприятии, и я считаю, что у детей след в душе тоже останется. Их, наверное, удивила нестандартная подача материала, не такая, как в классно-урочной деятельности, когда читаем и пересказываем. А здесь они окунулись в ту атмосферу, ту обстановку... Как говорится, процесс живого погружения. И чай без сахара, и сухарики... Думаю, чтения будут очень популярны, — предположила Елена Александровна. — Это нестандартно, неординарно, это заставило задуматься. Может, с позиции детей кто-то это воспринял как игру, а кто-то действительно пропустит через себя. Мероприятие точно достойно внимания!
Расспрашивать подростков не нужно, чужому они всё равно ничего искренне не расскажут. Их нужно в хорошем смысле подслушивать. Да простят меня девушки из 11-го «А», но некоторые их шепотки я запомнила. «По-моему, мне страшно...» — удивилась сама себе одна. На другой площадке ещё одна хмыкнула, передразнивая актёра: «Закончить приём пищи!.. Тоже мне «пища» — сухарики...»
Для общения «с прессой», со мной то есть, класс делегировал Никиту Акулова. Юноша сформулировал несколько фраз о «тяжёлой судьбе автора» и «годах репрессий и массовых ссылок». А вот над вопросом, какой из эпизодов «квеста» впечатлил его больше всего, искренне задумался. «В лифте, то есть в камере, где решётки... Где хором...» – и вот тут я поверила: проняло.
{youtube}OEXNKOYIlPw|100%{/youtube}
Если бы мне было позволительно внести в сценарий коррективы, я бы добавила «мхатовскую паузу» в последнюю сцену, где подросткам скомандовали выстроиться вдоль стены. Не лишне, думаю, было бы им помолчать в слепящем луче прожектора под прицелом бутафорской винтовки... Но режиссёр добрый. «Чекист» всего лишь зачитал строю сообщение о реабилитации автора и указал всем на выход.
Идейный вдохновитель действа худрук филармонии Денис Шмыров планирует оставить эти чтения в постоянном репертуаре и по очень доступной цене — не дороже 200 рублей.
— На идею работает всё: маленькая аудитория — максимум 14 человек, освещение, звуки... Даже холод в здании, но это вынужденный «приём», — усмехнулся Денис Николаевич. — Как часто мы сможем принимать группы, будет зависеть от плотности графика филармонии.
К несомненным плюсам я бы отнесла ещё и мелочи, которые практически ничего не стоят в деньгах, но очень дороги в трудозатратах. Удивительно было получить не штампованный билет на представление, а именную повестку. Разумно было задержать старт, а «свидетелям» в это время раздать экземпляры «дела Солженицына» с распечатанной биографией и фрагментами текстов, которые предстоит прослушать, для вводного ознакомления. На выходе всем слушателям выдали сувенирные памятки на «советском» картоне. Бумага — серая, почти прозрачная. Шрифт — на глаз не отличить от пишущей машинки.
Как писал Солженицын: «И отпущено каждому живущему только: свой труд – и своя душа».
Если бы у нас во всех ведомствах подходили к делу с таким старанием, жизнь на просторах Родины, несомненно, стала бы лучше.
Елена МЕРЖИЕВСКАЯ