Вкус прошлого
БИРОБИДЖАН, 15 марта, «Город на Бире» — Провожающих на этих похоронах не было. Старый одноэтажный магазин перестал называться гастрономом много лет назад, а его бывшие постоянные покупатели обратили свои взгляды в сторону современных супермаркетов, где всё без очереди и на любой вкус и цвет. Не то что раньше: «Рыба разных морей, горошек разных полей, камбала в томате и продавец в халате»... Позабыли всё. Ходят и равнодушно созерцают, как разбирают, разносят по кирпичику бывший оплот городской торговли. По досточке. По косточке...
ГОВОРЯТ (точного источника я так и не нашёл), что гастроном построили ещё перед войной. Первый кирпичный магазин стал одним из лучших представителей биробиджанского треста «Горпищеторг». Кормилец и поилец горожан стоял на перекрёстке Шолом-Алейхема и Октябрьской улицы. За его спиной обосновалось управление КГБ, а лицом он был обращён к кинотеатру «Родина». Именно с этого места начинался Биробиджан вечерний.
Небольшая площадка справа от магазина именовалась пятаком. Здесь встречались те, кто собирался в этот вечер «прошвырнуться по Броду». Биробиджанским Бродвеем называли дорогу от пятака до привокзальной площади. Предварительно закупив в гастрономе доступное количество портвейна, его аккуратно выпивали здесь же, а дальше дефилировали до железнодорожного вокзала, а потом – обратно по Октябрьской в городской парк, чтобы успеть к началу танцев. Многие обходились без вина и покупали в магазине только конфеты-леденцы, а после шли в кинотеатр.
Центральный биробиджанский гастроном. Начало 60-х.
ГАСТРОНОМ был лицом города, которое, как это бывает и с человеческим лицом, преображалось в зависимости от достояния, и состояния.
– Когда я был совсем маленький, – вспоминает почётный городской пенсионер Валерий Абрамович ГЕРШКОВИЧ, – мы жили на Железнодорожном посёлке и вместе с мамой ходили в магазин, который был сразу напротив вокзала. Магазин как магазин, ничего особенного. Другое дело центральный гастроном!.. Слева от входа продавали хлеб и булки, напротив – конфеты, по большей части конфеты Биробиджанской кондитерской фабрики: «Птичье молоко», «Метеорит», «Слива в шоколаде». Куски шоколада продавались просто на развес. Чуть левее продавец качала насосом растительное масло из двухсотлитровой бочки. Запах был таким, что от него в магазине не было места спрятаться. Сливочное продавцы отрезали леской от большого куба. Под потолком на крюках висели мясные окорока. Колбасы «Докторская» и «Московская копчёная» на прилавках присутствовали в изобилии. Всё это стоило недорого – для тех, у кого были деньги. А те, у кого их не было, так и не покупали. За качеством продуктов, видимо, смотрели очень внимательно, и я не помню, чтобы кто-то отравился. Даже слухи такие не ходили. Отравиться можно было только завистью, но никто из моих знакомых этим не болел. Детство наше вкусно пахло именно этим гастрономом. Юность, наполненная портвейном и любовью, тоже начиналась здесь. Я вижу, как сносят магазин, и слёзы наворачиваются на глаза. Здесь сносят нашу память...
ГОДЫ, о которых так тепло говорит Валерий Абрамович, закончились, как однажды закачиваются выпивка, закуска и деньги на их приобретение. Когда полки магазина оголились, как девичьи прелести по весне, это уже не доставляло биробиджанцам никакого удовольствия. Не берусь утверждать, что анекдот, который я вам расскажу, родился именно в нашем гастрономе, но его соседство со зданием КГБ не могло остаться без внимания местных остряков.
– Помните, как тушёнка стояла здесь пирамидой размером с пирамиду Хеопса?! – возмущается в магазине словоохотливый покупатель. – А сейчас тушёнки нет! И колбасы тоже нет, и мяса, и сгущённого молока!..
– Мужчина, – обратился к нему человек в чёрной шляпе, – пройдёмте.
Голос его был тихим, но убедительным. Он отвёл искателя правды в здание неподалёку. Там разговор был короткий и понятный, как указатели в московском метрополитене:
– Рабинович, ещё раз вы скажете, что у нас ничего нет, мы вас расстреляем.
– Я вас отлично понял, – ответил тот, но, когда вышел из КГБ и вытер испарину со лба, всё-таки обронил: – Слава богу, что у них уже и патронов нет.
ТОЛЬКО ленивый не вспоминает о продуктовых привилегиях партийных и комсомольских функционеров СССР. Во времена дефицита я как второй секретарь Биробиджанского райкома комсомола тоже получал к праздникам такие пайки. В них была копчёная колбаса, растворимый кофе в металлических банках, что-то ещё... Сейчас это кажется мелочью, а тогда делило людей на верхи и низы.
Как раз посередине располагались работники торговли, им иногда тоже что-нибудь отламывалось от пирога. Дружить c завмагами и даже с продавцами многие считали полезным. Но и в торговой сфере находились-таки коммунисты до мозга костей, которым и в голову не приходило пользоваться преимуществами своих должностей.
Рассказывали мне, как после войны директором нашего центрального гастронома работал Даниил Хаимович Сарашевский. Замечательный человек, занимал много руководящих должностей, говорят, для выполнения служебных задач у него даже самолёт был. Почему партия направила его руководить гастрономом, мне не рассказали, но поведали одну историю. Пришли однажды к Даниилу Хаимовичу на работу трое его маленьких детей: Наум, Владимир и Елена. Может, мать их за хлебом послала, я не уточнял. Продавцы угостили детишек несколькими конфетами, а они по малолетству и глупости своей рассказали об этом папе. Семейный приказ завмага по сей день остаётся понятным только людям прошлого времени. Сарашевский запретил домочадцам заходить в гастроном даже за покупками.
НЕКОТОРЫЕ философы утверждают, что всё в нашей жизни движется по спирали. Центральный гастроном вместе со всеми пережил хлебные карточки, потом блистал обилием товара, затем снова познавал слёзы и ругательства по поводу унизительных талонов на чай, сахар, масло, крупы, водку, сигареты...
Когда монополия государства на торговлю продуктами ушла в небытие, а трест «Горпищеторг» приказал долго жить, биробиджанский центральный гастроном сменил профиль. С конца 90-х в этом здании торговали одеждой, а после здесь прочно обосновалось кафе «Какаду».
На освобождённом месте скоро построят современный торговый центр. Может быть, в нём даже будет какой-нибудь продуктовый магазин. Вот только ради этого под развалинами старого гастронома пришлось похоронить частицу нашей с вами общей истории.
Александр ДРАБКИН