В Родительский день посетил могилы усопших близких и журналист «Ди Вох».
БИРОБИДЖАН, 23 апреля, «Город на Бире» – Кладбище здесь большое, растянутое по нескольким сопкам вдоль железной дороги. Со стороны города, за самыми первыми воротами, могилы очень старые. Родных у похороненных там людей не осталось. Во вторых воротах тоже давно никого не хоронят. В третьих покоится моя прабабушка Сара Шлёмовна, в четвёртых – прадед Борис Пинхусович и мои дедушки и бабушки. Есть ещё пятые и шестые ворота, за ними совсем новые могилы, но и в этой части кладбища место, кажется, заканчивается слишком быстро...
МЫ ПРИЕЗЖАЕМ сюда дважды в год: весной и осенью. Кладбище в Облучье местами дикое, вместо травы на могилах начинают расти деревья. А ещё летом здесь появляется огромная и пахучая земляника, но детям трогать её никогда не разрешают. С тех пор, как мои родители переехали в Биробиджан, наш путь на облученское кладбище занимает целый день. Поэтому для уборки мы отвели всю минувшую субботу.
С погодой нам не повезло: жуткий холод и непролазная грязь. И не только нам. В выходные на кладбище приехали многие. Машины стояли вдоль всей дороги и в каждом закутке. Вокруг кипела работа.
В последние несколько лет облученское кладбище облагородили: поставили каменный белый забор, мусорные баки и деревянные туалеты. Раньше венки, опавшие листья, старые цветы, банки от краски люди складировали где попало, порой прямо у могил. Сейчас тоже так делают, но уже в гораздо меньших объёмах. Все помнят, как по весне мусор загорался, и по кладбищу шёл пал. Прежний памятник моему дедушке Овсею Абрамовичу именно так и испортился: к табличке намертво прилип расплавившийся пластиковый венок.
В ОБЛУЧЬЕ есть две похоронные традиции. В качестве первого – временного – памятника на могилу ставят деповскую «звёздочку». Это такая металлическая тренога, которую изготавливают в локомотивном депо из арматуры. Сверху – красная звезда в круге из листьев, ниже – маленькая чеканная табличка с именем и фотокарточка под стеклом. А ещё могилу обязательно укрывают лапником – большими еловыми ветвями, которые привозят из тайги.
ПРИЕЗЖАТЬ сюда по два раза тяжело и накладно – причём не только иногородним, но и местным, у кого нет своей машины. Кладбище, естественно, находится на выезде из города. Автобусы в Облучье ходят с большими перерывами, так что людям приходится часто пользоваться услугами такси. Это недёшево.
– Я сегодня приберусь на могилах у отца и матери, у мужа и брата, а на Родительский день не поеду. Я сейчас одна, это тяжело, тут не до традиций, – говорит Людмила Семёновна ФИЛИМОНОВА. – Тех, кто здесь пьёт, столы на могилах накрывает, я не понимаю. Это безобразие! Другие ходят с сумками по кладбищу и еду собирают. Я обычно бываю на кладбище заранее, до Родительского дня. Поговорю со своими, приберусь... Из города добираюсь когда автобусом, когда на такси. Сейчас обратно на такси поеду, автобусов уже не будет.
ОСТАЛЬНЫЕ традиции – сколько раз в год проведывать, что приносить, ставить ли цветы – каждая семья устанавливает сама.
Например, Ольга АНИСОВА говорит, что обязательно приходит к отцу-фронтовику в День Победы.
– Мы сегодня пришли на могилу к моим родителям вместе с дочерью. Стараемся, чтобы здесь всегда было прибрано, аккуратно. Осенью убираем траву. Обязательно приходим убираться перед Родительским днём, потом на Родительский приносим цветы и поминальное. Слишком часто, конечно, не получается ходить, да и нужды такой нет, – считает Ольга Васильевна.
Лидия Егоровна СМИРНОВА в субботу пришла к отцу, матери, дяде и дедушке. Оплатить установку оградок пенсионерке не по силам, а вот убрать листву и подновить краску на звёздочках – вполне. А в Родительский день Лидия Егоровна собиралась принести на могилы родных искусственные цветы и конфеты.
ОДНА ОГРАДКА на троих. Мужчины. Фамилии разные, возраст тоже, и только надпись «Трагически погиб» есть на всех трёх памятниках. Здесь похоронена бригада паровоза, погибшая в катастрофе на железной дороге.
– В 1970 году по Будукану случилась сильная авария, – рассказывает мне Владимир Геннадьевич БЕЛЯЕВ – Сошлись три состава в одну кучу: пассажирский поезд и два грузовых. Виной тому была дежурная по станции, она неправильно перевела стрелки. Так в одной ограде всю бригаду и похоронили. Машинист Тимонин Вениамин Андреевич, мой отец – помощник машиниста Беляев Геннадий Степанович, и кочегар паровоза Баранов Валерий Степанович.
БЫВАЕТ, что люди ухаживают и за совсем чужими могилами. Например, за местом упокоения Евгения Емельяновича Пикуса ухаживает его соседка Марина Николаевна ЦЫГАНКОВА. Каким человеком он был, женщина рассказывает, не скрывая слёз:
– Дядя Женя и тетя Люда – это мои любимые люди. У меня и дочка выросла с ними. Они жили по Садовой, 3, во втором подъезде, и были мне как мать и отец. Мои родители похоронены на Западе, здесь никого нет. У дяди Жени родных тоже никого не осталось. Он из Белоруссии, воевал на фронтах Великой Отечественной. В Облучье начинал как кочегар на паровозе, потом был машинистом тепловоза. Человек был очень хороший, добрый, работящий. И чушек держал, и огород, за своим подъездом в доме присматривал. Умер он в 1997 году. Ушёл буквально за три дня. Я помню, как в тот день жена его звала: «Гутя, чего обедать не идёшь?». Дядя Женя борщ очень любил. Она подумала, что он немного выпил на смене, и поэтому не идёт. Начала ругаться, она за пиво его журила. Потом говорит: «Марин, что-то я не пойму, а что он весь желтый?» Вызвали скорую, его срочно увезли в инфекционное отделение, через два дня – в Биробиджан. Там он и умер. Я его помню, ухаживаю за могилой, ведь некому больше.
Как и в других городах, облученцы приходят на Радоницу целыми семьями, чтобы проведать родных и друзей, помянуть, положить цветы и сладости. Но забытых, заброшенных могил с каждым годом всё равно становится всё больше.
Вера КРАВЕЦ