Стройплощадка периодически остаётся без присмотра
БИРОБИДЖАН, 14 марта, «Город на Бире» – В течение часа, примерно с 11:40, у разбираемой «деревяшки» без всякой охраны стоял кран с работающим двигателем. Рабочих не было ни поблизости, ни внутри демонтируемого здания.
Красная ленточка ограждения лежит на земле. Прохожие перешагивают её, по привычке срезая путь между Старой площадью и улицей Ленина через дворик. Работающий строительный кран, видимо, никого не смущает: его кабина пуста. Обрез электрического кабеля, от которого, вероятно, была запитана «деревяшка», неприметно свернут у самой стены на углу соседней трёхэтажки. Выяснить, под напряжением провод или нет, не у кого.
Сносимый дом так же пуст, как и площадка вокруг него. Правда, недолго: узнать «что случилось» приходит ребёнок – проживающая неподалеку девочка лет девяти-десяти.
– Интересно, что там внутри. Пока не исследую – не уйду, – объясняет Маша.
Посмотреть, действительно, есть на что. Правда, картина разрухи, брошенных старых вещей, декораций, которыми пытались скрасить свой скромный быт проживавшие в «бараке», это совсем не то, о чём повествуют учебники и музейные экспозиции.
– Это смешарики! – восклицает девочка. – А здесь, наверное, жил младенец: вот рукавичка!.. Какие каблуки – кто такие сейчас носит? – это недоумение по поводу кроссовок – Маша почему-то сравнивает их со старыми сапогами, которые нашла перед этим.
Спустя время появляется ещё один человек. Робко спрашивает: рабочие нужны? Выясняется: он пришел устроиться на разбор здания. Следом за ним – женщина в зеленой тужурке: «Мне здесь надо...» Далее следует что-то невнятное и труженица коммунального фронта (судя по жилету характерного цвета) исчезает в развалах одной из комнат. Под окнами дома останавливается прохожий – «запечатлеть исторический момент», как объясняет фотограф-любитель из Смидовича.
На лестнице – снег. Из провала в потолке второго этажа, где был люк на чердак, льется поток света. Я спускаюсь на улицу как раз в тот момент, когда с обеда возвращаются рабочие – бригада человек из пяти. Бригадир, завидев мою фотокамеру, уходит к сараям поблизости.
Один из рабочих рассказывает: к разбору здания они приступили 13 марта, во второй половине дня; рабочий день у них начинается в 8 утра и заканчивается в 18; обед – с 12 до 13-ти. На вопрос, сколько времени уйдет на демонтаж «деревяшки», говорит: недели две – если мусор будут своевременно вывозить. Доставляется он, по словам моего собеседника, на базу предприятия-подрядчика: фирмы «Трансстрой». По поводу отсутствия крановщика, мужчина лишь усмехается: «Должен был здесь находиться!..» Других объяснений странного «мертвого часа» получить было не от кого: сам крановщик, вернувшись с обеда, деловито приступил к погрузке балок, досок и прочего гнилья, содранного с «деревяшки». До искателей «артефактов» машинисту строительного крана дела нет.
Алексей МАРКЕЕВ